Посмотреть в глаза художнику
Меня не оставляет ощущение, что вокруг живописи сложился заговор молчания. С одной стороны, это результат сложности её восприятия — этому надо долго учиться. С другой — художники сегодня обращаются не по адресу. В основном их усилия направлены в сторону людей с деньгами, которые по большому счёту не склонны вникать в проблематику искусства. Новую буржуазию не интересует, что же такое хотел сказать художник. Новая буржуазия реагирует в основном на работающие схемы, а индивидуальные усилия, углублённые поиски ей не понятны. Потенциальные спонсоры понимают слова проект, промоушен. Новые люди с деньгами очень не уверены в себе и собственном вкусе — они нуждаются в подтверждении ценности, а в ситуации с живописью всё слишком неоднозначно — это область неуверенности, нечто зыбкое, слишком тонкое.
То есть, речь идёт об определённой несовместимости механизмов возникновения живописи — слишком тонких, слишком хрупких и механизмов её вхождения в общество.
И ещё один любопытный феномен — поскольку художники обращаются к очень узкому слою людей с деньгами, их речь, их язык перестают быть понятны тем, кто готов был бы пообщаться с искусством бесплатно, то есть из схемы исключается тот самый — простой, благодарный зритель.
В этой ситуации всякий разговор о живописи, о художественном выпадает в виртуальное пространство, поскольку её материальное присутствие в «пространстве культуры» весьма незначительно.
Кроме того, у всех у нас есть некое представление — какой должна быть настоящая живопись. И, в конечном счёте, именно с этим представлением мы имеем дело. То есть волей-неволей возникает определённый виртуальный план, по существу отвлечённый от материальных носителей — холста, красок, живых художников и т. д.
На этом фоне происходит — нужно особо отметить — снижение уровня разговора. На фоне общей трудности такого адекватного разговора, существует явное стремление перевести его в негативную плоскость.
Так вот. Вследствие возникновения этого виртуального плана, в нём разворачиваются все те баталии, которые характерны для нашего времени, сегодняшнего момента. В нём сталкиваются несбывшиеся ожидания, обиды — обиды и на саму живопись в том числе. Некоторые с живописью расправляются, как дети, ненавидят её, провозглашают её окончательную гибель, с её помощью решают денежные проблемы, устраивают карьеры, ведут идеологические войны — и всё это живопись, её невидимая сторона. Следует сказать, что и обыватель также добавляет в это виртуальное место множество своих, весьма примитивных представлений и ожиданий — не будем его за это строго судить.
Мне представляется, что имеет место уход серьёзных художников внутрь, в себя, в какие-то внутренние пространства. Поиски, которые ведутся сегодня художниками, никак, или почти никак не видны на поверхности. Это ещё один феномен, помимо виртуальности всякого суждения о современной живописи.
Задача как раз и состоит в том, чтобы вернуть живопись в реальность — начать говорить о ней профессионально, прислушаться к художникам, не тем, которые сделали разговоры своей профессией, а к другим, пишущим где-то в своих мастерских, к подвижникам…
Идея этой экспозиции как раз в том и заключается, насколько я понимаю, — нам всем очень надо посмотреть в глаза художнику, понять чем он дышит, почему упорствует в своём непростом занятии. Понять, кто есть кто, наконец.
