Как два оркестра разных стран…
У нашей экспозиции два крыла: одно простирается в Россию, другое на Запад. По привязке к сюжетам, по тому, что изображено, какие улицы, здания, даже деревья — во Францию (это если дотошничать и привязываться к канве заявленного года). Но если точнее и вернее — просто на Запад.
Художников Константина Сутягина и Ольгу Плужникову-Орлову никогда не соединяли парной выставкой. Разные по своим живописным убеждениям, по выбранному пластическому языку, по искренне исповедуемым художественным координатам, — то есть очень отличные друг от друга, — вдруг вместе. Почему?
Живопись Ольги драматична и напряжена, — в самой непринуждённой композиции ощутима какая-то библейская, общечеловеческая, тема и проблематика. Она, как и исток её творчества — родом отсюда — но вектор западный, и язык её сразу же внятен европейцам, прочитывается как родной. Её личная «греческая русскость» дала ей какое-то генетическое понимание русско-византийской иконописи, её современных проекций — они и звучат в её работах фундаментально, мощно…
И что поразительно, у «западницы» Плужниковой почти все работы — именно иконописной глубины, и все — столь же надмирны.
Константин Сутягин родом отсюда — и сюда же обращён, направлен только в Россию, сосредоточен на ней. Почему-то очевидно, что если Ольга может уехать из России и состояться на другой почве с иной системой художественных координат, то Константин без России не состоится. Даже если предположить невозможное, то отчётливо видится, как и в городе Париже Сутягин, подобно Рабину, будет продолжать писать свои душевынимающие картинки о России, — своё «замороженное время, ускользающую красоту».
Два художника, настолько разные, что если даже репрезентативный ряд Плужниковой будет состоять из её российских пейзажей (не видела), а Сутягинский — из его парижского цикла (видела), то будут совершенно очевидны ролевые игры: как два оркестра разных стран исполнили бы гимн друг друга.
Экспозиция наша мыслилась не просто как отклик на заявленный год российско-французких взаимосвязей, иллюстрацией красот той и другой стороны. Скорее, это встреча славянофила и западника — с их живописанием приверженности очень разным системам координат. Скромными размерами галерейного пространства ситуация доведена до абсурда: Россия и Запад притиснуты к друг другу. Как в жизни.
